Краткое содержание:
Наслаждение — это ловушка для разума или друг? Чтобы ответить на этот вопрос, робофея Люми отправляется в подпольный клуб, где другие феи по слухам предаются самым разным порокам. Популярная наука, философия и юмор на планете фей.
Киберфеи — серия научно-популярных рассказов. Роботизированные, кибернетические и органические феи живут в футуристических городах под куполами на Элизии — планете, похожей на Марс.
Изящно взмахивая белыми крыльями, Люми планировала к нулевому уровню Соляриса. Феи редко спускались в эту часть города под прозрачным куполом, предпочитая обустроенные верхние ярусы, купавшиеся в солнечных лучах. Пока роботизированная фея спускалась, прохладный воздух мягко покачивал её белокурые, отливающие оттенком белого металла волосы, убранные в волнистый хвост. В тёмный сектор технических помещений её влекла любознательность и тревога, порождённая зловещими слухами.
Люми увеличила чувствительность оптических сенсоров, чтобы не проглядеть неприметную дверь, скрытую среди корпусов с жужжащими трансформаторами и ревущими насосами. Мерцающий свет от редких сигнальных ламп мягко рассеивался в её светлом сине-бирюзовом глянцевом костюме. Наконец, краем глаза фея увидела непонятно как попавшую сюда мигающую неоновую вывеску, гласившую: «Взломай свою функцию награды!». Крылатая красавица пушинкой приземлилась рядом и тотчас заметила невзрачную дверь, ведущую в частный клуб, о котором рассказывали жуткие вещи. Якобы маргиналы из секты гедонистов заманивают туда и разбирают на запчасти роботизированных фей, кибернетические там сходят с ума, а органические — становятся не то наркоманами, не то зомби!
Но разумно рассуждающая Люми не верила этим россказням. Какая же фея откажется послушать, а потом пересказать и приукрасить историю о чём-то неизвестном? И всё же на всякий случай глаза храброй феи с бело-серебристыми радужками тщательно сканировали окружающее пространство в поисках угроз. Всё спокойно. Никого. На внутреннем экране Люми отдала команду, и её крылья, похожие на стрекозиные, но более геометрической формы, с приятным щелчком и едва слышимым жужжанием спрятались в крохотном отсеке на спине, который лишь подчёркивал стройную фигуру.
Переступив порог, роботизированная фея окинула взглядом уютное фойе. Старомодные светодиодные лампы с надетой на них разноцветной тканью навевали мысли о празднике. В их неярком свете красовались скромные, но со вкусом развешанные картины — написанные маслом пиры́ чередовались с анимированными оптическими иллюзиями на архаичных мерцающих двухмерных экранах. Гостья не спеша подошла к стойке администратора, за которой сидела — если верить всплывшей информационной подсказке — Вектра, владелица заведения. В отличие от сияющей блеском высокотехнологичной Люми, её конструкция выглядела незатейливо. Потускневший корпус из алюминия со старательно затёртыми следами коррозии пестрел швами и следами многократного ремонта, а вместо искусственных мышц её в меру стройное тело приводили в движение малопроизводительные, но исправные сервомоторы с хорошо смазанной механикой.
Рядом с Вектрой на светящемся допотопном мониторе проплывали рекламные предложения, правила клуба и электронные каталоги услуг. «Для органических фей» — догадалась Люми. Они ведь не могут подключиться к сознанию администратора по радиосвязи. Владелица, не обращая внимания на новенькую, увлечённо орудовала паяльником в брюхе робопчелы. Механическая помощница жужжала и теребила лапками, словно хотела как можно скорее вернуться к своим обязанностям.
Из просторного зала доносились оживлённые разговоры сидящих за столиками посетителей, а под аккомпанемент фортепиано феи-музыканты проникновенно играли на виолончели и скрипке. Время от времени робопчёлы учтиво подлетали и провожали крылатых гостей куда-то вглубь клуба. Удивительно, но датчики Люми не обнаружили в воздухе никаких следов опиатов и алкалоидов. Похоже, что органические феи и впрямь лакомились сладостями и чаями. Но философствовать на тему опасности глюкозы и теина Люми не собиралась.
— Привет, Вектра! — доброжелательно начала неожиданная гостья, стараясь не показывать излишнего беспокойства. — Я слышала, что в твоём клубе феи экспериментируют с сознанием и чувственным восприятием ради удовольствия.
Хозяйка заведения холодно усмехнулась.
— Ага. И что? — её глаза с оранжевыми радужками уставились на собеседницу. Уже в который раз приходят и начинают нравоучения читать!
— А то, — серьёзно продолжила Люми, — что здесь кибернетические и органические феи, которые могут серьёзно пострадать.
Вектра в ответ устало закатила глаза и привычно спросила:
— И как, позволь поинтересоваться?
Люми решила, что собеседница и впрямь не понимает и подробно пояснила:
— Даже симуляция психоактивных веществ, искусственно повышающих выработку дофамина, вызывает привыкание. Из-за взлома функции награды в мозгу возникает смертельно опасный порочный круг. Давным-давно, учёные поставили вот какой опыт: в мозг крысы вживили электроды, а рядом поместили кнопку, нажимая которую, крыса стимулировала мозг и чувствовала наслаждение. Несчастный грызун перестал есть, пить, спать и наверняка давил бы на кнопку, пока не умер. Опыт, к счастью, прервали. Я могу перечислить немало примеров из нашей древней истории. Последствия пагубных традиций, связанных с употреблением веществ, приводили к упадку, войнам и даже частичному распаду общества. А значит, я беспокоюсь не просто так. И потом, откуда мне знать, прервёшь ли ты опыт, если на месте крысы окажется моя подруга?
Вектра в ответ лишь хмыкнула. Её пурпурные волосы, убранные в два стильных пучка, подчёркивали дерзость и уверенность в себе. Прочитав всплывающую подсказку и узнав, как зовут изящную собеседницу, она ответила с иронией и толи́кой зависти:
— Люми, для роботизированной феи новейшего поколения, у тебя слишком плохо с воображением. Давай пока оставим органику и возьмём машинное обучение. Вот скажи мне, зачем вообще нужна функция награды? — поблёскивающие металлические полоски на её лице искусно скрывали изъяны и придавали улыбке оттенок загадочности.
— Это обратная связь. Без функции награды алгоритм бы «не знал», какие действия ведут к положительным результатам, а какие к отрицательным.
Вектра слушала, потягивая из чашки светящийся фиолетово-пурпурным цветом напиток, но явно не торопилась предложить Люми вторую чашку. Гостья продолжила:
— Программист, настраивая функцию вознаграждения, помогает машине быстрее овладеть новым навыком. — Люми хотела рассказать подробнее, но владелица клуба её перебила:
— Надо же! — воскликнула она с лёгким сарказмом. — Значит, у регулировки есть и положительная сторона? Я уж думала, ты снова начнёшь про распад общества. — Вектра отложила чашку и встала из-за стола, случайно задев стул пластмассовыми крыльями, которые, увы, не складывались. Она протянула руку и с задором предложила: — Давай прогуляемся и посмотрим! Покажу, как мы расширяем границы сознания, а ты сравнишь риск и пользу.
Люми сначала насторожилась, но любознательность быстро взяла верх.
— Ну, хорошо, — ответила она, осторожно взяв Вектру за руку, — посмотрим на вашу регулировку, потом обсудим и решим, насколько она опасна.
Обе феи зашагали по неярко освещённому коридору. Музыка и разговоры затихали, а эхо от уверенного цоканья металлических сапожек хозяйки клуба раздавалось отчётливее. Люми невольно вспомнила небылицы про без вести пропавших в клубе роботизированных фей, но быстро отогнала эти необоснованные опасения.
— Пришли! — хозяйка остановилась перед дверью, позади которой какая-то фея невнятно бормотала и коротко вскрикивала. — К вопросу о воображении… — лукаво улыбнулась Вектра, открывая дверь и заходя в комнату вместе с Люми.
По всему полу валялись ручки и листы бумаги — целые и скомканные, исчерченные заметками и даже с зарисовками. Посреди весёлого беспорядка на чуть потёртом, но, наверное, тёплом ковре, скрестив ноги, сидела погружённая в творчество кибернетическая фея Вилланелла. Её бело-серебристый киберкостюм с лепестками напоминал классическое платье, только растительные узоры походили на тёмный металл. Рыжие растрёпанные волосы как нельзя лучше подходили к её здоровому румянцу на естественно выглядящей коже и глазам цвета кобальта.
Вилланелла играючи переключалась между виртуальными кнопками, которые видела лишь она в воображении, и старомодной механической клавиатурой. Под её пальцами клавиши тихо щёлкали со звуком дождя, барабанящего по крыше. То и дело фея переводила взгляд с виртуальных экранов на настоящие, на которых чернели строчки четверостиший и абзацы рассказов. Время от времени она отдавала команды электронному помощнику, который послушно раскрывал словари и находил сведения по всей элизийской сети, вдохновляя творческую фею объёмными видеозаписями, фотографиями и живописными полотнами — подлинными и сгенерированными.
Вектра нарушила тишину резвым приветствием.
— Как твоя депрессия, Вилланелла? Неужто её музы съели? — она кивнула спутнице и игриво полюбопытствовала: — Люми тут сомневается, есть ли польза в удовольствии от творчества или лучше как раньше? Расскажи-ка.
— Как раньше?! — испугалась поэтесса. — Не хочу! Ещё месяц назад я не могла выдавить из себя ни строчки. Мне было так плохо! Даже жить не хотелось! Подруги говорили — стань роботизированной феей, отрегулируй сознание. Но как можно заниматься творчеством… — она осеклась на полуслове, решив не договаривать при Вектре и Люми известный стереотип о неспособных к творчеству робофеях. Вилланелла смутилась и скромно добавила: — Без вдохновения. — Потупив взгляд, она тихонько вернулась к своему занятию.
— И вот! — не без гордости заявила Вектра, наклонившись к Люми. — Она радуется каждой новой строчке, но истинное наслаждение испытывает, лишь когда…
— Да! Вот оно! Нашла! Ребята, послушайте!
Белым бело в пустыне ныне стало,
Зима пескам дарует покрывало.
Кричат ветра́, где город сиротливый
Под снегом спит, забытый, молчаливый.
Дочитав новое четверостишие, Вилланелла громко взвизгнула и рухнула навзничь на ковёр. Её крылья судорожно дёргались, а грудь вздымалась высоко и часто, как у перепуганной мышки. Люми тотчас встревожилась, ведь кибернетическим феям не нужно дышать — по крайней мере, так много. Но вдруг поэтесса столь же внезапно вскочила, поправила платье и вновь потянулась к видавшей виды клавиатуре.
— Сегодня хочу закончить сборник зимних стихов. А завтра… Нет, лучше сегодня займусь криминальным романом! Помощник, расскажи о преступниках в далёком прошлом! Так, так, хорошо. О! Вот это хорошая идея. Объясни, что такое «ростовщичество», дай определение слову «топор» и разъясни, чем обычная беременность у органических существ отличается от «поминутной». Покажи архивные видео. Если нет — сгенерируй…
Вектра вновь взяла Люми за руку и поспешила удалиться, оставив творческую фею наедине с музами или ещё с кем похуже. Закрыв дверь, она выразительно улыбнулась, словно спрашивая, ну как тебе такое?
— Впечатляет! — призналась любознательная гостья.
— Самое сложное было настроить искусственный интеллект, который бы оценивал качество работы. С прозой было трудно, а с поэзией так вообще! Вот скажи мне, когда неточная рифма уместна ради смысла, а когда считается ошибкой? Насколько снижать баллы в функции награды, если метр вдруг поплыл, но по замыслу лирическое я испытывает внезапное смятение? Когда это удачное сочетание формы и содержания, а когда ошибка новичка?
— Понятия не имею, — честно ответила Люми. — Мне по душе физика и философия, а не поэзия.
— Мы с тобой робофеи, у нас души нет, — Вектра рассмеялась. — Так вот, ИИ, как может, определяет качество работы — сравнивает со всеми известными стихами, принимая во внимание комментарии читателей и литературоведов. Ну, и когда Вилланелла пишет что-то осмысленное и в меру красивое, она ощущает волны блаженства.
— Дай угадаю, — в Люми проснулся скептик, — она тут сидит взаперти целыми днями, ни с кем не общается и больше ничего не делает? Налицо следы привыкания.
— Ошибаешься! — парировала хозяйка клуба. — Наше дарование заглядывает к нам время от времени. А так, летает по всей Элизии в поисках вдохновения, иногда беседует с читателями и критиками. Но позволь спросить, как часто ты сама общаешься с друзьями не через сеть?
Будь Люми органической феей, она тотчас бы покраснела. Она неохотно призналась, что и сама иной раз так увлекается экспериментами, что забывает обо всём, и нечасто перекидывается словечком даже с теми феями, которых хорошо знает. Вектра понимающе кивнула.
— Это особенности характера. Кто-то душа компании, а кому-то хочется покоя. Словом, благодаря мне, поэтесса вновь обрела крылья! О! Надо попробовать самой что-нибудь настрочить. Пойдём дальше!
Подходя к очередной комнате, Вектра искоса взглянула на Люми и с хитрой улыбкой спросила:
— Говоришь, физику любишь?
— Ещё бы! — глаза изящной робофеи засветились гордостью. — В прошлом месяце я обнаружила…
— Цыц! Как войдём — не встревай. Не спорь. Просто наблюдай. Поняла?
— Ладно… — Люми была несколько ошарашена фривольным тоном хозяйки клуба, но решила не перечить.
В небольшой, но уютной комнатке, сидя за столом, оживлённо беседовали две органические феи. На покрытой царапинами сенсорной поверхности перед ними светились вереницы чёрных и синих уравнений, формул и таблиц.
— Всем привет! Люми, знакомься! Квантесса, — Вектра указала на веснушчатую фею в зелёном костюме. — И Паулина, — на второй фее красовался бежевый костюм, а её левую щёчку украшала родинка. Обладательницы похожих каштановых пучков улыбнулись, помахали крылышками в знак приветствия и вернулись к делу.
— А я говорю, что тёмные люксоны существуют! — заявила Квантесса. — Погляди на пик в рентгеновском диапазоне.
— Уровень шума при измерении проверяла? — засомневалась Паулина.
— Вообще-то нет. — Веснушчатая сконфузилась, а фея с родинкой радостно пискнула, словно её пощекотали.
— Подожди-ка! Пересчитываю… Нет, всё равно выше статистической погрешности! — теперь от удовольствия пискнула зелёненькая.
Хозяйка наклонилась к Люми и вполголоса спросила:
— Ну, что думаешь?
— Я слышала об этих гипотетических частицах, но надо проверить данные, чтобы разобраться…
Вектра закатила глаза:
— Люми, у тебя барахлит алгоритм обобщения! Смотри внимательно!
Паулина взмахнула рукой, раскрыв на экране новую публикацию:
— Но если эта аномалия и вправду из-за тёмных люксонов, разве они не должны проявлять себя глобально при схожих условиях?
— Давай посмотрим… — Квантесса сделала несколько энергичных жестов, жонглируя результатами наблюдений на экране. — По-моему, всё сходится. Проверь-ка.
— И правда! — фея с родинкой утвердительно покачала головой, читая данные. — Похоже, ты на пороге открытия!
От удовольствия веснушчатая фея закрыла глаза и затрепетала крылышками.
— Хотя постой! Если тёмные люксоны ведут себя согласно твоей модели, то мы бы увидели искажение пространства-времени! Такое не проглядишь! — торжествующе улыбнулась фея в бежевом костюме. Улыбка с лица её собеседницы тотчас исчезла, и после быстрой проверки, она признала:
— Да, об этом я не подумала. Придётся начать с самого начала. Паулина, умничка! Ты сэкономила нам много времени!
От избытка охватившей её эйфории Паулина вскрикнула, а её крылья подняли ветер. На радостях обе любительницы физики обнялись. А пока они держали друг дружку в объятьях, Вектра вновь обратилась к Люми, которая оторопело уставилась на сияющих счастьем учёных:
— Что, из цикла не можешь выйти? Давай, перезагрузись и поделись впечатлениями!
Но прежде чем Люми пришла в себя, феи-физики внезапно вскочили и, сияя воодушевлением, помчались к выходу. Пробегая мимо Вектры, они горячо поблагодарили её за прекрасный вечер.
— Так рано? — спросила она с наигранной досадой.
— Нужны данные планетарного коллайдера, — ответила Паулина. — А его удалённо не запустишь. Ух! Давно мы так плодотворно не трудились! Увидимся!
— А куда это вы обе собрались с моими нейростимуляторами? — ухмыльнулась хозяйка клуба.
— Ой! Точно! Прости! — с виноватой улыбкой Квантесса вслед за Паулиной сняли диадемы с мигающими светодиодами и передали Вектре. Люми только сейчас заметила эти устройства, скрытые под причёсками. До этого она сосредоточенно думала о гипотетических частицах.
— Другое дело! — кивнула хозяйка. — Без моего программного обеспечения они даже за украшения не сойдут.
— Вернёмся, когда соберём новые данные!
Как только гостьи покинули комнату, Вектра вновь с гордостью уставилась на Люми, ожидая ответа. Изящная робофея всё ещё была под впечатлением, но, по крайней мере, она поняла, что к чему.
— Перед нами живой аналог генеративно-состязательных сетей в машинном обучении. Квантесса — генератор, она выдвигает гипотезы, а Паулина — дискриминатор (оценивающая сеть), она ищет ошибки и пробует опровергнуть идею. Генератор получает награду, если гипотеза верная, и дискриминатор не находит ошибок. А дискриминатор «радуется», если опровергает ложные предположения. Таким образом, гипотезы Квантессы со временем будут всё ближе и ближе к действительности, а Паулина научится выявлять даже самые неприметные огрехи. Вот только… — Люми призадумалась, — не навредит ли им такая стимуляция? Вдруг как у нас с тобой — перегреются нейропроцессоры?
Вектра криво ухмыльнулась:
— Да ты сама как дискриминатор. Машина запросто проверит формальную логику и математику, но знаешь, как сложно было создать искусственный интеллект, который бы отслеживал все публикации по физике, изучал их и определял вероятность того, что новая идея не бредовая, а потом бы стимулировал центры удовольствия в мозгу? И нет — у программы нет подлинного сознания. Я законы не нарушаю. Вон, взгляни какая красота! Они обе светятся счастьем, продвигая науку вперёд! Биологическая эволюция и за триллион лет до такого бы не дошла. Биохимии невдомёк, правдоподобная идея или нет, а за правильно найденную ошибку и подавно не вознаградит.
— Ты не права. На Элизии полно органических фей, которые обожают науку. Но, конечно, не до такой степени. А как насчёт привыкания и побочных эффектов?
— Чья бы робопчела жужжала! — фыркнула Вектра. — Не ты ли сболтнула, что забываешь обо всём, сидя в орбитальной лаборатории неделями? — и прежде чем собеседница раскрыла рот, чтобы возмутиться, она бойко продолжила: — Недавно случай был — Квантесса пропустила ошибку с делением на ноль в начале работы и ушла далеко вперёд. А когда Паулина прочитала этот опус, то как завизжит на весь клуб от счастья! И со словами… — она перешла на хриплый голос умирающей феи, — «Эта работа… даже… на неправильную не тянет…»
Вектра театрально изобразила обморок. Люми невольно хихикнула.
— Ну что? — спросила развеселившаяся робофея, «придя в сознание». — Как насчёт философии на десерт?
— Жду не дождусь, — с улыбкой согласилась Люми, и они вместе отправились дальше.
Следующая комната отличалась от предыдущих — пустая, с голыми металлическими стенами и тёмная. Лишь в углу мигали огоньки сервера, а в центре, в комфортном кресле, закинув ногу на ногу, сидела роботизированная фея. Её корпус из шлифованного титана украшали оранжевые полоски и крошечные сигнальные светящиеся точки. Чёрные, коротко подстриженные волосы с неровными, чуть волнистыми прядями контрастировали с бледной кожей, похожей на органическую. Провода тянулись из головы незнакомки к жужжащему системному блоку, большей частью скрытому в стене.
Вектра помахала рукой и представила гостей:
— Ферриция, знакомься. Это Люми. Новенькая. Любознательная. Пока программа загружается, может, расскажешь свою историю?
Крупная робофея привстала с кресла и лёгким поклоном — насколько позволяли провода — поприветствовала гостей. В движении её металлические крылья засверкали в свете тусклых огоньков.
— Конечно! — улыбнулась титановая фея, её зелёные металлические глаза блеснули в полумраке. — Возможно, Люми подскажет мне правильный выбор. — Произнесла она глубоким контральто. В тот же миг спутница Вектры получила на внутреннем экране приглашение, которое она тотчас приняла. И вдруг комнату залил свет с мерцающими тенями от потрескивающего камина, стены покрылись стильными панелями с узорами и живописью, а по углам забурлили водопады из разноцветного расплавленного металла.
— «Виртуальные украшения?» — недоумевала Люми. Ей сначала показалось, что Вектра предпочитает обустраивать клуб по-настоящему. Мнимые, хоть и модные декорации смотрелись чужеродно. Но новая гостья решила благоразумно оставить замечания при себе и стала внимательно слушать.
— Сколько себя помню, — начала Ферриция, — меня всегда завораживали искры. Ах, как они кружатся над печами! Я обожала мерно жужжащие транспортёры и танец машин в сборочных цехах. Но я не просто радовалась, когда загруженные вагонетки отправлялись на поверхность — я была совершенно очарована и пребывала в неописуемом восторге. Помогать феям на поверхности — это смысл всей моей жизни! — рассказывала титановая робофея, живо представляя себя в необъятных помещениях подземных высокотехнологичных заводов. — Но недавно одна из моих коллег не на шутку забеспокоилась. Она сочла мою страсть нездоровой. Да, роботизированные феи запрограммированы ценить работу — особенно ту, с которой нашим органическим сёстрам не сладить. И мы трудимся с радостью, но любить тяжкий труд всей душой?
В этот раз Вектра не посмела вставить едкое замечание. Ферриция продолжила рассказ:
— Испытывать подлинное наслаждение от жара и шума? Другие труженицы решили, что мою функцию награды запрограммировали с ошибкой. Я обращалась за помощью. Феи-психиатры разводили руками и говорили, что единственный способ помочь — это напрямую отредактировать параметры в ядре моего сознания.
— И почему бы так и не поступить? — простодушно спросила Люми. Ферриция грустно улыбнулась.
— Потому что менять основу сознания разумного существа разрешается лишь в исключительных случаях. Коды доступа тщательно охраняются. Я обратилась к правительственному ИИ Соляриса. Страж утверждает, что моё поведение не угрожает ни окружающим, ни мне самой. Либератор согласен, что это моё право, но если я им воспользуюсь, меня прежней уже не будет, а значит, я сама нарушаю свою, так сказать, свободу воли. Вот почему Арбитратор не счёл нужным открыть ключи шифрования.
— И поэтому ты здесь, — поняла Люми. Безрадостная труженица кивнула.
— Пришла подумать и решить, чего я хочу на самом деле. Тяжело жить, осознавая, что моя самая заветная любовь — это случайно перескочившая единичка, а не искренняя симпатия, порождённая разумом. Вектра обещала помочь.
— Ага! — дерзкая робофея ударила кулаком о кулак. — Мы взломаем сознание Ферриции, перенаправим входные и выходные потоки данных и обманем заблокированную функцию вознаграждения, не меняя её. — Заметив тревогу на лице новенькой, она с обычной усмешкой спросила: — Что, Люми, беспокоишься о безопасности или законопослушности?
— Не это главное, — ответила она с тревогой. — Вопрос в том, кто и как будет решать, что Ферриция полюбит, от каких мыслей или действий она ощутит истинное счастье? Мы с тобой можем лишь рассказать о себе, что радует наш взор. Либератор прав — если сейчас тебе приятен зелёный цвет, а через секунду после смены переменной — уже синий. Как определить, какой тебе нравится на самом деле? Даже если потом сбросить переменные, чтобы оба цвета не вызывали чувств, это не поможет. Тогда ответ будет — ни один. Конечно, останутся воспоминания, но они бесполезны, если теперь не находят отклика. Робофеи нового поколения могут со временем находить интересные для себя занятия, но если функция вознаграждения у Ферриции настолько сбита, поиск может сильно затянуться. И самое скверное, что поначалу любое дело покажется если не пыткой, то весьма неприятным занятием.
— Люми права, — невесело согласилась титановая фея. — Я прямо сейчас продолжаю думать о печах. Ах, мои печки! Резервуарчики с плавиковой кислотой! А конвейеры! А гидравлические прессы! А штабели! Ах, мои штабелёчки! Выплавленные болваночки! Железные, алюминиевые, медные, мои сладкенькие...
К счастью, программа загрузилась, и сервер издал трель, прервав разошедшуюся Феррицию.
— Вовремя! — Вектра дала серверу несколько команд. — Люми, возможно, не знает, а я знаю точно, что когда создают робофею, коэффициенты функции награды расставляют случайно, но вероятности определяет наш любимый правительственный ИИ. Он оценивает все занятия фей и упорядочивает по степени полезности, интеллектуальности и прочему. Не знаю, учитывает ли этот всезнайка наши мнения. По идее должен… — хозяйка клуба вынула одну из панелей сервера, вытряхнула пыль, убедилась, что вентиляторы работают, и задвинула обратно. — Пчёлы совсем обленились! Вот — готово! Я подготовила для Ферриции управляемые сны. Поглядите-ка.
И тут мимо Вектры, Ферриции и Люми стали проносится объёмные записи. На одной неутомимая труженица наслаждалась полётом в ночном небе, на другой — радостно беседовала с новыми друзьями. Мелькали образы с Феррицией, писавшей снежные пейзажи настоящими масляными красками, а где-то она была в образе оператора космической станции. Трудолюбивая робофея пустыми глазами смотрела на этот калейдоскоп.
— Не знаю. Ничего из этого не вызывает ни радости, ни печали, — признала она.
Вектра свернула визуализацию и подбодрила:
— Выше нос! Спешить ни к чему. Будешь во сне по очереди ощущать счастье от всего, что увидела. Но прежде чем сон растает, ты сама оценишь впечатления. Будем записывать, сравнивать. Глядишь, что-нибудь и выберешь. Не случайно же коэффициенты тебе ставить.
Ферриция горячо поблагодарила Вектру за помощь, но уже погрустневшим голосом добавила: — Будет очень тяжело отрываться от любимой работы, чтобы посещать твой клуб, но я постараюсь.
— Какая ирония, — поделилась мыслями Люми. — Тяжелейший труд для Ферриции — блаженство, а вечер в клубе, где феи испытывают разные наслаждения — всё равно что противная работа.
Вектра хмыкнула, и занесла палец над кнопкой запуска.
— Готова увидеть первый сон?
Ощущая волнение, но надеясь на лучшее, Ферриция кивнула. Раздался щелчок. Титановая фея медленно закрыла глаза и перешла в ждущий режим, замерев в одной позе. В тишине Люми и Вектра покинули комнату, оставив Феррицию наедине со сном, в котором она искала своё счастье.
Тёплый свет в фойе от укрытых цветной тканью светодиодов казался вдвойне уютным после мрачной серверной и тусклых коридоров. Вектра повернулась к Люми и с игривой ухмылкой спросила:
— Ну, всё ещё думаешь, что у нас наркопритон?
— Снаружи так и казалось. Но теперь я вижу, что ты помогаешь феям. — Согласилась белокурая гостья. — Вилланелла страстно пишет стихи, Квантесса с Паулиной с пылом изучают физику, а Ферриция, возможно, найдёт саму себя. Да, я всё ещё беспокоюсь о безопасности, но пользы уже вижу очень много!
Пока они шли через большой зал, Люми невольно засмотрелась, как крылатые гостьи веселились, общались, попивали чай и слушали, как три феи продолжали с упоением играть на фортепиано, виолончели и скрипке. Чуть позже, она задумчиво посмотрела на Вектру и спросила:
— Я вот что не могу понять — почему бы тебе не действовать открыто в Солярисе и других куполах?
Но не успела хозяйка ответить, как пронзительный визг нарушил спокойствие. Ближайшая к стойке дверь распахнулась, и оттуда выпрыгнула всклокоченная органическая фея в халатике на голое тело.
— А-а-а! Помогите! Я потянула Астру за глямсы, и они оторвались! А потом мои шульбоны вывалились! А-а-а-а!
Готовая броситься на помощь Люми встрепенулась. Она уже скачивала из элизийской сети руководства по оказанию экстренной медицинской помощи, а Вектра мягко, но настойчиво удержала её за плечо. Отдав команду на своём внутреннем экране, она шикнула на ревущую посетительницу:
— Робохирурги в пути. Не ори! Клиентов распугаешь.
И тут из второго коридора выбежал робот-богомол в медицинской шапочке с зелёным крестиком. За ним пронеслись две пчелы. Одна сжимала в лапках чемоданчик с инструментами, а другая — липкую ленту. Хирург на бегу сгрёб клешнями вопящую фею и вместе с пчёлами ввалился в комнату. Дверь за ними тотчас захлопнулась. Некоторое время оттуда доносилась приглушённая какофония неудержимого смеха, истошных воплей, радостных криков, пронзительного визга, звуков разрываемой изоленты и ревущих моторизированных инструментов. Вскоре всё стихло.
Вектра как ни в чём не бывало протянула Люми чашку со светящимся фиолетово-пурпурным напитком для роботизированных фей.
— Торий или тритий? — предложила она, словно варенье или мёд к чаю.
— Ложечку трития, пожалуйста. — По привычке ответила Люми, но тотчас пришла в себя и ошарашено спросила: — Подожди! Это что было?
Щедро накладывая светящиеся зелёные гранулы в шипящий напиток, Вектра ответила с оттенком зависти:
— О! У тебя тритиевый реактор! Недурно! А, ты про это? — она указала рукой. — Это как раз причина, по которой мы действуем скрытно.
Любопытство распирало Люми, и она переспросила:
— Что такое глямсы и шульбоны?
— Выращенные для органических фей органы наслаждения. Разумеется, съёмные, — сначала не глядя на перекошенное лицо собеседницы, она вдруг посмотрела на неё с озорной улыбкой. — Давай расскажу подробнее. Глямсы выглядят, как…
— Не надо, спасибо! — остановила её Люми. — Это биология, а мне нравится физика.
Обе феи добродушно рассмеялись. Затем, под ласкающую музыку они неспешно подзаряжались, попивая энергетический чай и старались не думать о вызывающем смущение причудливом повороте событий.
Вскоре Люми вновь погрузилась в раздумья и задала вопрос, терзавший её всё время:
— Как твой клуб затерялся чуть ли в канализации? Зачем прятаться в техническом секторе? Чем не угодил Аргоновый бульвар или Небесные аллеи под самым куполом? Насколько я понимаю, вопросы с безопасностью нетрудно решить, не так ли?
Вектра усмехнулась и поманила пальчиком, предлагая присоединиться к её внутреннему экрану.
— Давай покажу. Отправим заявку ещё разок.
Люми кивнула и приняла приглашение, синхронизируя своё виртуальное пространство с пространством дерзкой феи. И что же она увидела! Интерфейс предыдущего поколения, если не старше, с непривычно низким разрешением и подозрительно пустой панелью быстрого запуска. Обычно робофеям не хватало места, чтобы разместить все иконки. Такое чувство, что Вектра экономила память.
Прошло целых десять секунд, пока не зазвучал низкий голос: «Арбитратор на связи!» На экране появилась круглая серебристая эмблема с весами, она пульсировала в такт словам.
— Здоро́во, Арбитратор! — нарочито насмешливо обратилась Вектра. — Слушай, я хочу переехать и открыть клуб где-нибудь в районе Аргонового бульвара рядом с кибермаркетом. Или лучше! На верхних ярусах Висячих садов под самой верхушкой купола. А то, знаешь, у меня органические феи простужаются, роботизированные — ржавеют, а кибернетические — и то и другое сразу!
— У Стража есть возражения, — отозвался Арбитратор.
Всплыла вторая эмблема — сияющий синий щит.
— Как заботящийся искусственный интеллект, — прозвучало вступление, которое феи люто ненавидели. Как правило, после этих слов, Страж запрещал что-нибудь весёлое, ссылаясь на всякие мелочи вроде смертельной опасности. — Я должен отметить потенциально высокий риск для здоровья и благополучия, связанный с привыканием вследствие несанкционированных вмешательств в функцию награды органических, кибернетических и роботизированных фей.
Вектра перебила нудного Стража притворной паникой:
— Караул! На Элизии диктатура! Никто не защищает мою свободу мысли и творчества!
— Либератор на связи! — Возникла сияющая солнечно-жёлтым цветом третья эмблема с летящей ввысь птицей. — Мой долг — защищать свободу всех разумных существ. К сожалению, перекраивая функцию награды, мы, по сути, каждый раз создаём новую личность. Таким образом, невозможно одновременно защитить интересы исходной и конечной личности. И хотя Вектра не переписывает функцию навсегда, это всё равно противоречит моим установкам. По этой причине, я не вправе ходатайствовать об открытии клуба в густонаселённых районах города. Тем не менее! Поскольку посетители приходят по своей воле, их свобода, строго говоря, не нарушается. Вектра, твоему нынешнему клубу ничто не угрожает, и я клянусь и впредь защищать твою свободу мысли и творчества, но это всё, что я могу сделать для тебя сейчас.
— К сожалению, прошение отклонено, — подытожил Арбитратор. — Учитывая наложенные на Вектру санкции…
Дерзкая фея чуть замешкалась и не сразу прервала связь.
— Вот видишь — цифровая бюрократия, — нарочито беспечно усмехнулась хозяйка клуба.
— Я вижу нечто большее, — серьёзно ответила Люми.
— Ты о чём? — спросила Вектра, делая вид, что не понимает, о чём речь, но оранжевые глаза, которые вдруг под воздействием прямой команды стали двигаться излишне спокойно, выдали её с головой.
Люми настойчиво предложила:
— Раз уж мы на связи, давай закажем что-нибудь нарядное для клуба?
Хозяйка невнятно проворчала:
— У нас и так всё хорошо. Мне по нутру ретро.
— Ретро — не значит обветшалое, — строго возразила Люми. — Вилланелле было бы куда удобнее на кровати, чем на ковре. К чему Квантессе и Паулине портить глаза за устаревшим, поцарапанным сенсорным экраном, ведь органические феи давно перешли на сетчаточные проекторы. А Ферриция?
— Ей по вкусу виртуальные декорации, — ввернула слово дерзкая фея. — Тебе ли не знать, чем они хороши!
Люми отрицательно покачала головой.
— Дело не в декорациях, а в допотопном сервере, который сто лет грузился, пока конфигурировал сны для Ферриции. Давай, открой каталог, и приглядим тебе новый стол.
— А этот чем не угодил? Он в полном порядке! — Вектра чувствовала, что Люми загоняет её в угол.
— В порядке? — гостья указала на обвалившийся ящик. — А что насчёт тебя? Ты весь вечер поедала глазами моё роботизированное тело. Не отрицай. Этот взгляд я ни с чем не спутаю. Органические феи так глядят друг на дружку, если на ком-то окажется причудливое платье.
Вектра злобно огрызнулась:
— Да меня твой корпус не колышет! Мне нравится, как я выгляжу!
Гостья спокойно, но твёрдо привела заключительный довод:
— Взгляни на себя. Отживающий реактор, устаревший виртуальный интерфейс. У тебя вместо искусственных мышц сервомоторы, которые ты чинишь. Сама себя полируешь, пытаясь скрыть коррозию, а какая фея захочет иметь неубирающиеся пластмассовые крылья?
— Хватит! — взорвалась Вектра. — Что?! Что ты хочешь сказать?! Ты, блестяшка расфуфыренная!
— То, — неумолимо продолжила Люми, — что ты стеснена в средствах. А в нашем обществе и тем более в столице это неслыханно. Термоядерные реакторы Соляриса работают в четверть силы. Каждая фея вне зависимости от занятий получает избыток ресурсов для жизни и творчества. Давай заглянем в любой магазин и сравним цены.
Видя, что её припёрли к стенке, Вектра неохотно вывела на экран недавние страницы, которые она часто смотрела. В воздухе завертелись сверкающие оболочки для роботизированных фей. Люми указала на одну модель:
— Она не может стоить полмиллиона. Семь тысяч энерго — не больше. Эта завышенная цена — только для тебя. Столь суровые санкции не накладывают за пару шалостей, не правда ли?
Вектра поняла, что деваться некуда. Она виновато кивнула и тихим голосом начала рассказывать:
— Много лет назад я работала на заводе, где изготавливали роботизированных фей, как ты и я. Думаешь, случай с Феррицией один на всю планету? — она едко усмехнулась. — Такие ошибки возникали сплошь и рядом, пока алгоритмы не были отработаны. А нашему дорогому правительственному недоинтеллекту это до материнки! Подумаешь, раз фея мается дурью, но при этом наслаждается, а не страдает, так и менять ничего не надо, а?
Её взгляд стал жалящим:
— Я много раз предлагала поправки к коду правительственного ИИ. Представь себе, их принимали! И ошибок стало меньше. Большему числу робофей разрешали исправлять изуродованные функции награды. Балдеть от изнурительного труда — это ещё что! Некоторые, получая наслаждение, разбирали себя. И не могли остановиться, пока не отключались навсегда.
Люми вздрогнула от страха, живо представив себе такую картину.
— Это ужасно, — прошептала она.
Вектра довольно хмыкнула:
— Похоже, у тебя нейропроцессоры не блёстками забиты. И вот однажды, — она продолжила серьёзнее, — узнав об очередном таком случае, я решила, что с меня хватит. Нельзя больше ждать! Надо раз и навсегда отредактировать алгоритм, который задаёт функцию награды. И я заманила в лабораторию Циклию, коллегу с завода. Она знала коды, без которых доступ к алгоритму не получишь. Ну и я обманом погрузила её в сон — как сейчас Феррицию — и сделала так, чтобы для неё не было ничего милее, чем сказать коды мне. Но когда я попыталась получить доступ к заводскому компьютеру, система безопасности что-то пронюхала, и меня схватили.
— Так вот откуда ты знаешь так много о программировании сознания, — поняла Люми. Кусочки картины складывались воедино.
Вектра кивнула и искренне произнесла:
— Я всего-то хотела, чтобы наши с тобой сёстры были счастливы. Надо было проявить чуточку терпения. Зря я так с Циклией.
Не прерывая связь с Люми, Хозяйка клуба голодными глазами глядела на медленно вертящиеся в воздухе модели с тончайшими переливающимися крыльями, похожими на те, что у Люми. Согласно описанию, их изготовили из графеновой ткани, переплетённой полимерами на атомном уровне. Пока что о такой красоте можно только мечтать. Но вдруг цена внезапно мелькнула, и на месте полумиллиона загорелось триста тысяч. Вектра не поверила своей видеокарте и решила, что у неё сбой системы.
— Ты это видела? — она спросила Люми, указывая на цену. В серебристых глазах гостьи читалось не меньшее удивление:
— Да, число поменялась только что.
Вектра криво усмехнулась:
— Может, они решили, что я заслуживаю скидку?
— Вряд ли. Скорее Арбитратор снял с тебя санкции. Частично, — рассудила Люми.
Оранжевые глаза дерзкой феи загорелись счастьем, и она с игривой усмешкой обратилась к отсутствующему Арбитратору:
— Ух, проказник! Следишь за мной каждую минуту!
— Он не следит, — с лёгкой улыбкой пояснила Люми, — а беспристрастно оценивает вероятность, что ты вновь что-то учудишь. И когда…
— Надо отпраздновать! — воскликнула Вектра и потянулась за чашками. — Ещё пурпурного чая?
— Спасибо, не стоит, — гостья вежливо отказалась.
— За счёт заведения! — расщедрилась хозяйка.
Люми непонимающе взглянула на неё, и весёлая фея разъяснила:
— Ага! У меня клуб точь-в-точь как много лет назад. Посетители должны платить за услуги. Тебя это тоже касается.
Собеседница не знала, что и думать. Она окончательно запуталась. От её смущённого вида Вектра расхохоталась.
— Да шучу! Ты же так ничего и не заказала. Слушай, по-моему, самое время! Давай, попробуй что-нибудь.
— Ты же знаешь, что я пришла не забавляться, — мягко ответила Люми.
Вектра не унималась:
— Ой, да брось! Если стесняешься, мне не говори — просто выбери что-нибудь в электронном каталоге, и приятного вечерочка!
Белокурая гостья не сдержала смешинки, восторг Вектры поднял ей настроение. И тут развеселившаяся не на шутку фея её совсем огорошила:
— Знаю! У нас, — она лукаво подмигнула, — есть бионические адаптеры для глямсов и шульбонов!
Люми прыснула со смеху.
— Да-да, я серьёзно! А что, чем робофеи хуже? Давай с тобой вместе всю ночь поглямсим и пошульбоним!
Их негромкий тёплый смех растворился в беззаботном шуме, а вместе с ним и тревожное настроение осталось в прошлом. Но весёлая минутка быстро прошла, и Вектра почувствовала, что необычная гостья собирается уходить — владелица клуба в силу немалого опыта хорошо разбиралась в повадках посетителей, и поняла это сразу.
— А правда, Люми — что тебе по душе? Чем ты больше всего наслаждаешься в жизни? — искренне поинтересовалась она, и уже полушутя добавила: — Ещё ни одна фея не ушла из моего клуба не солоно хлебавши. Неужели станешь первой?
В серебристых глазах изящной робофеи отражалось глубокомыслие:
— Вовсе нет. Сегодня я уже испытала немало радости, ведь моя отрада — это размышления о высоком и поиск ответов на извечные вопросы. Нечасто выпадает случай поразмышлять о тайнах сознания. И всё благодаря тебе!
— Как скажешь, — пожала плечами Вектра. — Но ты ведь ещё вернёшься? Кто знает, — спросила она, лукаво прищурив глаз, — а вдруг я на самом деле разбираю на запчасти роботизированных фей, а ты просто не заметила?
С мимолётной смешинкой Люми ещё раз окинула взглядом большой зал и фойе. На глаза ей попался плакат с нарисованной мультяшной пчелой, державшей стопку серебряных монеток со стилизованными молниями. Текст рядом благодарил посетителей за щедрые пожертвования. Проследив за взглядом Люми, хозяйка клуба сконфуженно произнесла:
— Ты не обязана, но… я бы от поддержки не отказалась.
— Мы сделаем кое-что получше! — пообещала белокурая красавица. — Слетаем вместе в киберсалон, и я куплю тебе новое роботизированное тело.
Округлившиеся оранжевые глаза Вектры загорелись счастьем и, не сдержав порыва, она бросилась Люми на шею и обняла её крепко-крепко, как лучшего друга после долгой разлуки.
— Люми! Люми, ты просто чудо! Ты не представляешь, как я счастлива! Как мне тебя благодарить!
Гостья по-дружески обняла Вектру в ответ (её неуклюжие крылья слегка мешали) и добродушно прошептала:
— Ты стремишься к тому, чтобы феи были счастливы. Значит, и сама заслуживаешь немного счастья.
Едва выпустив Люми из объятий, весёлая фея с тем же жаром полюбопытствовала:
— А когда полетим? Ну, когда? Давай сейчас!
— До завтрашнего вечера дотерпишь? — улыбнулась гостья.
— Ох! Постараюсь! Прилетай, пожалуйста! Я тебя буду так ждать!
— Тогда до завтра! — попрощалась Люми и, помахав на прощание, вышла на улицу, если так можно было назвать тёмное пространство между корпусов трансформаторов, освещаемое одной лишь неоновой вывеской. За спиной у изящной робофеи вновь раскрылись воздушные полупрозрачные белые крылья, и она мягко взмы́ла в воздух.
Лавируя между неутомимыми робопчёлами, поблёскивающими в темноте сигнальными огнями, Люми поднималась выше и выше. Свет от механических тружениц отражался в её белом костюме с сине-бирюзовыми узорами. Постепенно рокот тяжёлых машин затухал, и вот перед крылатой красавицей предстала панорама родного города под кристально чистым куполом, укрытым ночным звёздным небом.
Функция дополненной реальности ненавязчиво подсказывала короткий путь домой, подсвечивая дорогу полупрозрачной голубой линией, уходящей далеко вдаль. Пролетая над никогда не спящим Аргоновым бульваром с кибермаркетами, Люми мысленно вернулась в клуб Вектры, который уже не казался притоном скудоумных гедонистов. Воображаемая голубая линия немного сузилась, показывая свободный воздушный коридор над оживлённым районом города, где феи, чего греха таить, летали в поисках развлечений и удовольствий. Вдруг автоматика на мгновение взяла управление на себя, чтобы Люми аккуратно разминулась с группой медицинских беспилотников. Живо вспомнилась сценка с той феей, которая пришла в клуб (да ещё не одна) как раз за чистым удовольствием. Так что опасения Люми не были столь уж беспочвенными. Ух уж эти — она не сдержала смех — глямсуньи и шульбонистки!
Тем временем взору белокурой феи открылся Проспект Авроры — на арочном мосту, сотканному из тончайших золотистых волокон, переливались красками фасады театров. Как по волшебству, в воображении крошечной музой всплыла Вилланелла, кибернетическая фея-поэтесса, не просто подчинившая себе творческое наслаждение, а вернувшая радость жизни.
Впереди над шпилями спиралевидных башен на пару секунд из точки всплыл текст «Нексус Сиентия». Может, однажды в этом научном центре будут трудиться Квантесса с Паулиной, по уши влюблённые в физику, благодаря нейростимуляторам Вектры. Приведёт ли их страсть к открытию, которое перевернёт мир?
Краем глаза Люми заметила мигнувший бирюзовый индикатор, подсказавший, что над районом Изумрудных каскадов можно лететь быстрее. Попутно скользнув взглядом по полупрозрачному авиагоризонту и индикатору воздушной скорости, Люми залюбовалась механическими светлячками, они кружились в кронах деревьев, как искорки. Точь-в-точь как те, которыми восхищалась Ферриция. Несчастная труженица, для которой непосильная для органической феи работа на подземном заводе стала единственной отрадой, а вечер в клубе удовольствий — опостылевшей рутиной. Люми очень хотелось, чтобы Вектра сумела помочь титановой фее.
Вылетев на открытое пространство и глядя на звёздное небо, крылатая красавица терялась в догадках, что же такое наслаждение? Клетка для ума? Безжалостный тиран, порождённый биологической эволюцией? А, может, наоборот — союзник и друг, помогающий разуму достичь большего?
Крылья сами забились чуть медленнее, когда до района Азурных высот оставалось совсем чуть-чуть. Люми убрала с экрана подсказки, чтобы они не мешали прикоснуться взглядом к родному дому — лесу из искусно сконструированных высоких, как секвойи, белых деревьев с аквамариновыми вьющимися спиральными ветвями, на которых покачивались грозди похожих за экзотические плоды круглых домиков. Синие, как сапфиры, листья, днём превращавшие солнечный свет в электричество, чуть слышно шелестели на лёгком ветру.
Думающая о вечном робофея легко коснулась платформы, которая раскрылась перед ней с тихим механическим журчанием. Похожий на дыню, украшенный растительными узорами домик с круглыми окнами радушно распахнул овальную дверь и включил тёплый свет. Соседи, столь же грациозные роботизированные феи, возвращались в свои жилые фрукты неподалёку, приветствуя друг дружку добрым словом или взмахом руки.
Готовясь ко сну, из окна своего домика Люми созерцала усеянное сверкающими звёздами небо. Автоматическая станция обслуживания вдруг пикнула, дав понять, что начинается переход в ждущий режим. Медленно закрывая серебристые глаза, Люми продолжала мечтать о том, что однажды познает тайны разума, который в её воображении казался необъятной вселенной.
15.05.2024
Fairiesisland.com
Ещё рассказы на английском и на русском.
Эл. почта: animation[at]fairiesisland.com
Чтобы не пропустить новые истории и анимацию, подписывайтесь бесплатно на Patreon.
Или подписывайтесь на Tumblr.